Книга на стол | |||||||||||
|
Маркс и Энгельс В этом коротком — на страничку — отзыве о покойном друге, в строках, полных мысли и поэзии, Киреевский мимоходом определяет особенности подхода, позволяющего на деле постичь истину. Сколько приходилось мне читать рассуждений по поводу той стороны так называемого основного вопроса философии, где говорится- о познаваемости мира человеком, и все это были абстрактные рассуждения — как со стороны тех, кто считал, что " мир познаваем, так и со стороны тех, кто это отрицал. И, кажется, так никто и не удосужился уточнить вопрос: «Познаваемость мира каким человеком? Мужчиной зрелых лет, женщиной, младенцем, подростком, юношей, девушкой, стариком, старухой? Профессиональным философом, солдатом, торговцем, люмпеном?» И т. д. и т. п. Одна из величайших заслуг Киреевского заключается как раз в том, что он разработал учение о субъективной стороне основного вопроса философии. И в приведенном отрывке о Веневитинове он отмечает, что истинное познание дается только тому, кто подходит к объекту познания с любовью (как говорят: «Мы можем судить только о том, что знаем, а знать — лишь то, что любим»), со спокойной, гармонической, не волнуемой страстями душой и отдается постижению истины всем существом, при созвучии ума и сердца. Более того, залогом истинного познания он считает еще и «чистую цельную жизнь, которая ручается... за цельность разума». А нравственно нечистый, раздерганный, дисгармоничный человек, у которого ум нацелен на одно, а сердце — на другое, правильно познать мир принципиально не в состоянии. Вот этого-то решающего обстоятельства и не учли западноевропейские мыслители, в том числе Маркс и Энгельс. Атеистические системы вообще исключают любовь из числа условий познания истины (а степень любви в человеке есть мера его богоподобия, ибо Бог есть любовь) или даже совсем не говорят ни о каких условиях.
|