Книга на стол | |||||||||||
|
Идеи христианства Развивая идеи Ветхого и Нового Заветов, христианские мыслители создали стройное учение о путях духовного и нравственного возрождения человека или, выражаясь языком того времени, о восстановлении его богоподобия (обожении). Главные усилия человеку рекомендовало направлять не на изменение внешних обстоятельств и не на стяжание материальных благ, а на внутреннее устроение, очищение своей души, собственное облагораживание. В трудах Василия Кесарийского, Григория Назианзина, Иоанна Златоуста и других мыслителей средневековья, а особенно — Максима Исповедника, рисуется такая картина сущности, устроения и судеб мироздания: первый человек был призван воссоединить в себе всю совокупность товарного бытия — достигнуть совершенного единения с Богом и таким образом сообщить состояние обожения всей твари, превратить в рай всю Землю и в порыве любви вручить Богу всю Вселенную. Однако Адам впал в грех и не выполнил этой миссии. Падший человек не в состоянии жить в гармонии с Богом, с другими людьми, с самим собой и с природой: земля была проклята за грех первого человека, органически присущий и его потомкам уже в силу их плотской физической организации (Бог, изгнав Адама и Еву из рая, «сшил им ризы кожные», то есть изменил их кожный покров, без чего они не могли бы существовать вне рая). Поэтому залог восстановления правильных взаимоотношений людей между собой и со всем миром названные мыслители видели в добровольной жертве Нового Адама — Христа (искупавшей именно тот первородный грех — ослушание запрета вкушать плоды с древа познания добра и зла) и в становлении Церкви. История мира есть история Церкви, она начинается с сотворения неба и земли и кончается новым небом и новой землей Апокалипсиса. «Вся вселенная призвана войти в Церковь, стать Церковью Христовой, чтобы, по свершении веков, преобразиться в вечное Царство Божье» (Лосский В. Н. Очерк мистического богословия Восточной Церкви // Богословские труды. Сборник восьмой. М., 1972. С. 59—61). На пути своего духовного восхождения человек не отстраняет от себя товарного, но собирает в своей любви весь раздробленный грехом космос, чтобы был он в конце преображен благодатью (Там же. С. 60). Речь здесь шла, естественно, об идеале, а действительность могла существенно отличаться от него хотя бы уже вследствие исконной порочной природы падшего человека. Но, как справедливо заметил академик Д. С. Лихачев, идеалы — это высшее, что создает национальная культура, и судить о ней нужно именно по ним. Еще Ф. М. Достоевский говорил, что о русском народе надо судить не по той мерзости, какую часто можно встретить в его жизни, а по тем светлыми идеалам, по которым он и в самой этой мерзости вздыхает.
|