Книга на стол | |||||||||||
|
Философия Канта С других позиций, чем классики марксизма-ленинизма, подвергли критике философию Канта русские мыслители-идеалисты. Вот как охарактеризовал ее П. А. Флоренский: «Нет системы более уклончиво скользкой, более «лицемерной» и более «лукавой», нежели философия Канта: всякое положение ее, всякий термин ее, всякий ход мысли есть ни да, ни нет. Вся она соткана из противоречий — не из антиномий, не из мужественных совместных да и нет, в остроте своей утверждаемых, а из загадочных улыбок и двусмысленных пролезаний между да и нет. Ни один термин ее не дает чистого тона, но все они — завывание. Кантовская система есть воистину система гениальная — гениальнейшее, что было, есть и будет... по части лукавства. Его феномены — явления, в которых ничего не является; его умопостигаемые ноумены — которые именно умом-то и не постигаются и вообще никак не постигаемы; его вещи в себе, которые оказываются именно отнюдь не в себе и не вещами, а лишь в разуме и понятиями, к тому же — ложными, предельными понятиями, то есть особыми способами рассмотрения чувственного; его чистые интуиции — пространство и время, которые именно чистыми не могут быть созерцаемы; законченные их бесконечности — в эстетике устанавливающие их интуитивность и рассматривающиеся в беспредельном ряду последовательных распространений — в диалектике — при опровержении метафизической идеи мира; его априорные элементы разума, которые постигаются только апостериори, анализом действительного опыта; его свобода — во всем действительном лишь сковывающая железной необходимостью, и так далее, и так далее — все эти скользкие движения между «да» и «нет» делали бы лукавейшего философа неуязвимым, и мы, вероятно, так и не узнали бы об истинном смысле его системы, если бы не вынужден он был высказаться в единственном месте недвусмысленно — в термине автономии. Так в философии, но так же и в жизни: «однообразный круговорот его жизни не мог действительно иметь иного центра, кроме него самого», скажем о Канте словами Куно Фишера...»
|